В экспозицию вошло 50 работ, созданных с 1960-х по 1990-е годы. К тому моменту, когда Марлен Шпиндлер нашел свою оригинальную манеру, ему было слегка за 30. Он успел повидать контрасты. Родился будущий художник в киргизском городе Каракол в 1931-м. Детство провел в Ташкенте, Самарканде и Алма-Ате, а в начале Великой Отечественной войны семья переехала в Подмосковье. После войны поступил в художественную школу при «Мосфильме» и посещал студию Элия Белютина. Тех самых студийцев и примкнувших к ним независимых художников-авангардистов в 1962-м яро раскритиковал Никита Хрущев на выставке в Манеже, после чего белютинское объединение «Новая реальность» ушло в подполье. Собственно, в тот самый год состоялась одна из первых выставок с участием Марлена Шпиндлера. Его работы показывались в одном ряду с произведениями Эрнста Неизвестного, Юрия Соболева-Нолева, Юло Соостера, Владимира Янкилевского в Доме учителя на Большой Коммунистической улице (ныне улица Солженицына). Иностранные журналисты освещали выставку абстрактного искусства, а после случилось странное: художникам без объяснения причин было предложено забрать свои работы, а спустя несколько дней их пригласили в Манеж. Марлен, правда, в манежной выставке уже не участвовал, но все происходило на его глазах.
В то время у него было официальное место работы: с 1954-го он трудился художником-оформителем на Комбинате декоративно-прикладного искусства. Придумывал и отрисовывал товарные знаки. Как раз там, занимаясь дизайном (тогда это слово в СССР только входило в оборот), Шпиндлер начинает обращаться к знаковой системе, изучать архаические символы и древние образы. Его влекло то, что шло вразрез с социалистической реальностью, угодной власти.
— Когда его турнули с работы в комбинате, он решил идти к своей мечте — делать фрески, — рассказывает основательница Музея нонконформизма и куратор выставки Надежда Брыкина. — Он находил мешки и писал на них темперой, которую готовил сам. Материалы привозил из Ферапонтова. Он специально добивался, чтобы на холстах были трещины, словно это следы архаики. Для этого он сушил работы паяльной лампой или над газовой плитой. У Марлена все непросто.
Это касается и судьбы. Шпиндлер трижды сидел в тюрьме, но не по политическим статьям. Виной тому его вспыльчивый характер: беседа о высоком искусстве могла перейти на высокие тона и довести до драки. Первые два раза он оказался за решеткой после таких споров, которые вылились в рукопашную. Сидел он в «Бутырке», потом был в Вологде на принудительных работах и последний срок отбывал в Угличе. После возвращения со второго срока он должен был жить за 101-м км, но однажды тайно приехал к жене в Подмосковье: только она налила ему борща, как Марлена взяли — по доносу соседа-антисемита. Итого отсидел 15 лет. Все работы на выставке созданы либо в тюрьме, либо в промежутках между тюрьмами. И что удивительно — все они наполнены невероятным внутренним спокойствием.
По символическим картинам Шпиндлера, почти в каждой из которых есть маковки церквей, можно гадать — каждая напоминает своеобразный шифр. Есть здесь бурый, черный, красный и нежно-голубой периоды. На картинах угадываются образы птиц, цветов, храмов, звезд, иероглифы. Также чарует подпись, часто сделанная с помощью трех крестов — это вроде как намек на три срока в заключении и связь с древней храмовой культурой. Есть еще одна версия, что это намек на семью — жену и дочь Машу он очень любил. Живопись и графика Шпиндлера на грани абстракции и фигуратива. И эта пограничность отличает его особенную манеру. Причем, по словам Надежды Брыкиной, в его тюремных работах больше реального, а в тех, что созданы на свободе, больше абстрактного видения – свободного полета.
Контраст трагической судьбы и одухотворенности личности, взбалмошного характера и стоического отношения к трудностям откликается и в названии выставки – «Перед праздником». Все дело в том, что художник, где бы ни был, никогда не прекращал творить, каждую работу воспринимал как «взлет», радостное и волнительное событие.
