В апреле этого года Андрею Губину исполнилось пятьдесят, так что специальное мероприятие в честь артиста выглядело логичным. Но сам композитор и исполнитель к своим круглым датам относится безо всякого придыхания. Продюсеры его творческого вечера нашептали «ЗД», как непросто было все устроить. Губинские ответы «да» и «нет» выдавались в хаотичном порядке, и сам факт, что юбиляр приехал, уселся в зале, улыбался и кланялся публике, которая хотела утопить его в овациях, выглядел прямо голливудским хеппи-эндом.
Губин, по его словам, в последний раз выходил на сцену в 2005 году, и с тех пор даже домашняя композиторская работа постоянно осложнялась борьбой с болезнями, ставшими, как говорят, следствием неврозов и жуткого графика жизни. «Я не скучаю по успеху, — сказал Андрей облепившим его журналистам. — По работе скучаю. И хорошо, что это состоялось, все лучше, чем дома сидеть».
В 1995 году после серии самиздатовских альбомов вышел «Мальчик-бродяга», хиты которого стали важной частью музыкального фундамента девяностых. Эти песни звучали криком души совсем молодого человека, который, может быть, плохо понимал музыку как набор академических крючков и загогулин, но просто не мог не сочинять. И в последовавших за «Мальчиком-бродягой» пяти альбомах Андрея уже, может быть, фрагментарно, но удалось сохранить живые эмоции безо всякой театральной поволоки.
«Я тогда слушал другую музыку, но признавал и признаю гений Андрея, — сказал «ЗД» один из участников трибьюта Александр Панайотов. — В своих, казалось бы, простых мелодиях он сумел найти ключ ко всем сердцам, и это какое-то чудо. Его песни очень благодатная почва для разных кавер-версий. Еще очень радостно, что это происходит в присутствии автора, а не после его ухода. Он здесь, на расстоянии вытянутой руки, и получает эмоции, которые безумно важны для творческого человека».
Кроме «Мальчика-бродяги», исполненного в финале всем звездным хором, в трибьют-программу попали одиннадцать хитов Губина, девять из которых стали сольными выходами, а два — дуэтными. В сравнительно небольшой программе удалось объединить артистов в диапазоне от Мии Бойко до Григория Лепса и музыкальные приемы на самый разный вкус. Все так или иначе старались не выплывать из своих знакомых вод, но последствия такой политики оказались разными.
Если Филипп Киркоров в версии песни «Милая моя далеко» не переборщил с позолотой, то Севиль из Artik&Asti и Сергей Лазарев, на пару перепевшие «Плачь, любовь», едва не утопили трек в модном бите. Песенка трепыхалась, как рыбка в сетях, и не факт, что вырвалась на волю. Правда, в сольном выходе с «Птицей» Лазарев сделал ставку уже на слезливую поп-роковую драму и в целом угадал.
Исполняя «Танцы», Хабиб, кажется, пропел строчки посложнее своих обычных и, наверное, получил материал для аудитории чуть взрослее детсадовской. В то же время Миа Бойко превратила «Облака» в типичный тик-ток-хит, но, судя по восторженному детскому визгу в зале, все она сделала правильно. В музыкальной комедии Артура Пирожкова комедия, как правило, сильно опережает музыку, но если уж что-то показывать, то сильные стороны, а в актерстве поющему шутнику не откажешь.
После трибьют-шоу «Новой волны» «ЗД» уже по традиции собирает свою пятерку самых удачных кавер-версий. Это не шкала убывающей или нарастающей крутости, а просто треки, которые, возможно, стоили потраченного на них студийного времени.
Люся Чеботина («Ла-ла-ла»)
Сам Губин эту песню не исполнял. Она была написана для Киркорова, но в итоге попала в обойму Жанны Фриске. И в кавере Чеботиной самое удачное - тот самый вайб, за который все любили и любят Жанну. Оригинал был без особых затей и держался на харизме певицы. Когда звучала эта песня, то пространство наполнялось скорее не музыкой как ассорти хитрых приемов, а беззаботной атмосферой. Чеботиной удалось воспроизвести шальную беззаботность вечера пятницы, что можно назвать удачей, потому как точного рецепта для таких фокусов не существует. А еще она красотка, и для этой песни такое свойство не менее важно, чем продакшн.
Богдан Титомир и ST («Я знаю, ты знаешь»)
Великому и ужасному Бо вряд ли нужен помощник, чтобы навести шороху, но ST неплохо исполнил роль второго плана. На первом плане был, конечно, хулиган и распутник со сверхъестественным чутьем на аранжировки. Вряд ли версию Титомира можно назвать прорывной по звуку. Просто он превратил песню Губина в свою очередную «Делай, как я». Наверное, многие полагают, причем совершенно справедливо, что такое невозможно. Скажите это Бо, он посмеется.
Александр Панайотов («Лиза»)
«Я подумал, здесь должен быть флер французского шансона. Как будто Лиза уехала в Париж. Мне сразу сказали, что на фоне остальных моя версия будет выбиваться, но это тоже неплохо», — сказал Александр, когда страсти улеглись. В заигрывании с олдскульной эстрадой есть риск превратиться в посмешище и как минимум прибавить себе в возрасте. Но тембр и октавы позволяют Александру заигрывать с чем угодно (в разумных пределах) и не выглядеть актером погорелого театра. По крайне мере, так «Лиза» никогда еще не звучала.
Григорий Лепс («Ночь»)
Наверное, самое взрывное прочтение хита девяностых. В стремлении засунуть песню Губина под тяжеленный рок-каток Лепс щедро загрузил работой музыкантов и аранжировщиков, и они отпахали каждый заплаченный им рубль. От Лепса обычно ждут «Рюмку водки», «Натали» (не против и «Я уеду жить в Лондон», но туда уже поздновато ехать, и песня, соответственно, не исполняется), если из свеженького — «Я поднимаю руки», но сам артист обожает рок, перегруженный сложностями. В кавере на «Ночь» его страсти прогремели на всю округу. «Во как могу» — читалось в подтексте. Мы и не сомневались.
Амирчик («Зима, холода»)
Кавер всегда выигрывает, если песню, написанную в свое время молодым человеком, перепевает кто-нибудь нестарый. На концерте, посвященном Юрию Шатунову, в исполнении Амирчика прозвучал «Розовый вечер» — и получился один из самых удачных номеров концерта. Прежде всего потому, что артист не хватал звезд с неба, сделав из песни для школьных дискотек песню для школьных дискотек. С хитом Андрея Губина была выбрана схожая тактика, и она снова стала успешной. Вокруг двадцатилетнего Амирхана Батабаева из Бишкека сложилась прямо легенда. Он правда так поет и танцует или весь этот самодеятельный флер — расчетливый ход серьезной продюсерской конторы? Возможно, здесь тот случай, когда лучше не расставлять акценты. Но при случае предлагать каверы. Амирчик не подведет.
