Не секрет, что некоторые столичные театры не вчера начали практиковать формат новогоднего обслуживания: Ермоловский, им. Моссовета (академический, между прочим), и многие другие. То есть дирекция продает свой спектакль какому-нибудь банку, корпорации или компании, при этом заказчик выплачивает дирекции целиком валовый сбор независимо от того, сколько в зале на 800 или 1000 мест будет зрителей – 100, 300, 500... Заказавший музыку, то есть спектакль, гуляет так, как считает нужным. Как нам рассказали организаторы подобных мероприятий, фуршет к зрелищу прилагается в режиме нон-стоп по схеме: выпил – закусил – приобщился к высокому – выпил- закусил – приобщился и так далее. Почему нет? Уплочено!
Так, театр им. Моссовета только за последний месяц дал три предновогодних целевика на своей большой сцене – «Вишневый сад», «Опасные связи» и «Игроки». Причем последний по случаю корпоратива с маленькой сцены на сто мест по-быстрому приспособили к большой, и валовый сбор с 290 000 возрос до двух с половиной миллионов. Казалось бы, театр Моссовета заработал и теперь может смело отчитываться перед учредителем – Департаментом культуры – в выполнении госзадания. Плохо ли, если учесть, что Депкульт ждет от своих подведомственных учреждений повышения доходов.
Но в том-то все и дело, что здесь, во-первых, идет подмена по показателям, а во-вторых, за год театр Моссовета не выпустил на основной сцене ни одной премьеры, последнюю – «Пиковую даму», к юбилею Валентины Талызиной, – сыграли в начале ноября прошлого года.
А во-вторых, то, что не стыдно для попсы и является ее сутью, для театрального искусства, театра и драматических артистов, как ни странно, выглядит весьма унизительно. Унижение заключается в том, что артисты играют не на полный зал, а в театре Моссовета, рассчитанного на 1090 мест, на «Игроках» партер едва был заполнен. Но самый неприятный момент подобного формата – это «ходынка» во время спектакля из зала на фуршет и с фуршета в зал. Не исключено, что артисты свой дискомфорт от полупустого зала компенсируют повышенным гонорарном, но осадочек, как говорится, останется.
Есть еще один немаловажный нюанс – жизненный: высококультурные корпоративы, и даже со спектаклями по классической литературе, как правило, имеют некрасивый финал: люди гуляли, кто-то перебрал – его выворачивает, а кого-то выносят как бревно. По нашим сведениям, в театр Моссовета, когда давали «Игроков», одной барышне стало так плохо, что пришлось вызывать «скорую». Да и заказчик, надо сказать, остался не очень доволен. Но не самим зрелищем на сцене (в «Игроках» занята молодежь), а тем, что вокруг: ремонт, идущий в цокольном этаже в коридоре между мужским и женским туалетом, подпортил новогоднюю картину.
Что думают о подобной практике профессионалы театра? Мы поговорили с директорами первого ряда.
Марк Варшавер, директор Московского театра «Ленком Марка Захарова». «Если у кого-то есть возможность сдавать театр и хорошо на этом зарабатывать – почему нет? Но лично я противник целевых спектаклей. В месяце 26 рабочих дней, а у меня в афише 16 репертуарных названий, и эти спектакли должны играться минимум по два раза в месяц. Думаю, что у тех, кто сдает театры вместе со спектаклем, с творчеством не все в порядке.. И не надо забывать, что, устраивая целевые спектакли, мы лишаем зрителя возможности попасть в театр. И еще важный аспект: мне непонятно, как можно сдавать зал для 300 человек, имея зал больше чем на 1000? Надо же думать об артистах...»
Андрей Воробьев, директор театра «Мастерская Петра Фоменко»: «Надо понимать, что учредитель, то есть Департамент культуры, дает нам площадку для реализации уставного вида деятельности, а не для того, чтобы театр становился очередной увеселительной площадкой. Мы никому ничего не сдаем, у нас самих не хватает сцен, чтобы играть 46 названий хотя бы один раз в месяц. А если мы делаем целевые спектакли, то или по запросу учредителя, или на безвозмездной основе для меценатов театра, которые много лет поддерживают «Мастерскую Петра Фоменко». Театральная площадка – это место, где молятся, где намаливается искусство. Устраивать там корпоративы – значит разрушать энергию, которую артисты создают для зрителей.
Кирилл Крок, директор театра имени Евгения Вахтангова: «Вижу в этом только коммерческую составляющую и глубокое неуважение к самому театру, к артистам. Когда какая-то компания или банк считают, что они пришли в театр как в ресторан – попить, поесть, а бонусом еще им что-то тут сыграют, артисты поломаются для них на сцене, – это вопрос не к заказчику, а к дирекции театра. Значит, ей не стыдно перед своими артистами, что в огромном зале сидит триста человек. И эти триста будут все время ходить из зала в фойе и поднимать там рюмочку за Новый год и возвращаться навеселе в зал?.. В этом я вижу только понижение статуса театра, театральной культуры. Когда я слышу, что такое происходит, мне хочется крикнуть: «Господа, деньги рано или поздно закончатся, а позор останется».
Кстати, это слова Фаины Раневской, много лет прослужившей именно в театре Моссовета. Но цитаты цитатами, а жизнь есть жизнь. И легко судить директорам успешных театров, где с кассой и с зарплатами артистов, других работников все в порядке. Но ведь есть те, кому в силу разных обстоятельств трудно, и они сдают свои площади, думаю, понимая, что для театра это совсем не гут.
– Если трудно, тогда надо посмотреть на себя, на свой репертуар (кто у вас ставит, кто играет) и сделать выводы, – уверен Кирилл Крок. – Но даже если мне трудно, это не значит, что я должен опускаться до уровня ресторана. К примеру, у нас на Исторической сцене идет «Евгений Онегин», а я сдам зал и сообщаю артистам, что там – триста человек. Но есть понятие спектакля, уважения к сцене, к артистам...
Проблема превращения театров в подобие ресторанов (пусть и с мишленовскими звездами) совсем не нова. Так, еще в начале 20-х годов, в расцвет НЭПа, директор М.Х.Т. Немирович-Данченко обращался с объявлением к артистам Художественного: «Из разных ресторанов и других общественных «встреч» Нового года будут, конечно, приглашать артистов нашего театра и студий для исполнения «номеров» перед ужинающими совбурами и спекулянтами. И будут очень дорого платить. Еще бы! И лестно: забавлять за ужином будут артисты Художественного театра или его студий. И легко достижимо: что теперь несколько миллионов! Увы, я не поручусь, что для всех ясно, как унизительны, как постыдны такие выступления…»
