В любые времена человеку было свойственно спасаться. Все же потребность в безопасности — одна из базовых. В этом смысле эскапизм, который сегодня часто называют «трендом», — далеко не современная тенденция. В творчестве Евгения Расторгуева находим тому подтверждение.
«В обнаженности своей души – спасение художника», — так говорил сам Евгений Анатольевич. И эту «обнаженность души» он отражает в работах, посвященных Городцу, в котором провел детство. Но в то же время кажется, что фронтовые рисунки, портреты воинов и репортажные зарисовки тоже стали своеобразной формой эскапизма для Расторгуева.
Евгений Расторгуев понюхал за свою жизнь пороха… В 1941 году он ушел на фронт, воевал на Карельском фронте, участвовал в Петсамо-Киркенесской операции по освобождению Северной Норвегии. Там же занимался графикой. Портреты сослуживцев, документальные работы, военная жизнь…Страшно представить, в каких условиях создавались эти работы. А на них намекает манера наброска. Да и сами сюжеты — это фиксация того, что было с художником на фронте.
Военную графику Мастера почти нигде не публиковали — она малоизвестна. Или, вернее будет сказать, обретает свою славу лишь в наши дни. А портреты сослуживцев были опубликованы еще в годы войны — тогда Расторгуев работал в газете «Боевой путь», для которой создавал портреты отличившихся бойцов. Впрочем, настоящая слава к живописцу пришла после войны, когда Третьяковская галерея приобрела его картину «Юность». Но это было уже после Великой Отечественной…
Но все же есть и другая сторона медали — мирная жизнь, тот самый Городец с его спокойствием и безмятежностью.
«Чудесные неожиданности, которые подарил мне Городец, видимо, в его воздухе, в траве у заборов и оврагов и в волжской воде – они питают воображение и подстегивают мысль», — писал Евгений Анатольевич.
