Этим интернациональный состав не исчерпывается. Актеры Андреа Баррос, Андре Раваско, Марко Антонио Баррето и Сара Алис — из Бразилии. Художник по свету Клаудио Мендель и художник по костюмам Нур Кедер — из Сирии, консультант по драматургии Елена Васина — из России, композитор и музыкальный руководитель Бето Квадрос — тоже из Бразилии.
На первом показе Анатолия Васильева не было, но пришли его ученики и актеры — Игорь Яцко, Мария Зайкова, Николай Чиндяйкин. Многие из них хорошо знают Алехандро. Он был актером в Школе драматического искусства, прожил в Москве около десяти лет, в том числе и в легендарном общежитии ГИТИСа на Трифоновской, достойном отдельной летописи.
Пространство для гастрольного спектакля Алехандро выбрал сам. Неудивительно, что им оказалось построенное когда-то для Анатолия Васильева к Театральной олимпиаде здание Школы драматического искусства и его зал «Манеж». Эта площадка кардинально преобразила спектакль, что чувствуется при сравнении с фотографиями из Колумбии. Такое ощущение, что «Кроткую» сыграли под сводами храма.
Прежде чем попасть в зал, пришлось потолкаться в фойе. Лукерья Достоевского, которую сыграла прекрасная бразильская актриса Андреа Баррос, вышла в народ. Она что-то беспокойно говорила, доходя до крика, рассказывая о несчастной барыне, покинувшей этот мир. Рядом находилась переводчица, которая тут же переводила. Молодежь, пришедшая на спектакль, переговаривалась: «Я «Кроткую» не читал», «А я прочитал перед спектаклем». Театралы со стажем вспоминали Олега Борисова в «Кроткой» в БДТ и МХАТе в постановке Льва Додина, хотя многие их и не видели. Спектакль был действительно мощный. Могу засвидетельствовать как очевидец московской версии, но вряд ли сравнения уместны.
На полу фойе нарисована фигура распластанного человека, к которой возложили букетик белых цветов. Рядом — распятие в рамке и зажженная свеча, которая в финале погаснет. Уже в зале под куполом вращается, как гигантская карусель, металлическая конструкция, с которой спускаются на нитях, как елочные игрушки, лошадка из золотистой фольги, часы, какие-то мелкие фигурки, которые не разглядеть. Атмосфера возникает праздничная, какой-то невероятный торт из Достоевского. Хотя и тут герои страдают, но они совсем другие, гораздо ближе к причудливым фантазиям греческого кинорежиссера Йоргаса Лантимоса. А актриса Сара Алис в роли Кроткой напомнила Эмму Стоун в его «Бедных-несчастных».
Ростовщик (темпераментный Марко Антонио Баррето) в белых брюках и рубашке, декорированных черным кружевом, настоящий щеголь, производит неизгладимое впечатление. Актрисы появляются в пышных капроновых юбках, словно готовы встать на пуанты. Мужские костюмы напоминают причудливые одеяния опальных генералов в фантасмагорических фильмах про диктаторов.
Кроткая жена ростовщика неожиданно для него добровольно покинет этот мир. В памяти безутешного мужа пронесутся воспоминания об их первой встрече. Как он встретил бедную девушку, приходившую закладывать вещи, сироту, жившую у скверных теток, и вытащил ее из грязи, спас от голода. Воздушных замков, нарядов, выходов в свет ей не обещал, но в театре мы их увидим, и в «Манеже» это будет особенно эффектно. В одну историю вплетается другая, давняя и неприятная, связанная со случаем в полку. А дальше — трагический финал. Для этого хватило чуть больше часа, что идет спектакль.
Действие сопровождается субтитрами на двух боковых экранах и бегущей строкой над сценой. Последние слова, которые произносит безутешный супруг: «Испугалась любви моей». А уж так он целовал ее ноги и не может теперь понять, почему жена умерла, мается от мыслей — уважала ли его. А может, презирала?
Нарядные барышни в зале весь спектакль фотографируются, снимают видео, тут же выкладывая в соцсети. Фантастическое пространство «Манежа» производит на них впечатление, как и костюм главного героя — черное кружево на белом.
