Миронова и Манагер
Из Власьевского переулка, где дом с мемориальными досками Ангелине Степановой, Николаю Крючкову, Марии Мироновой и Александру Менакеру, выпархивает симпатичная дамочка и щебечет в мобильник о только что увиденной достопримечательности: «Тут жил отец Андрея Миронова... Манагер...»
Это сленговое словечко нынче используется для замены термина «менеджер», вот и слетело с языка по привычке, по проторенному руслу. Или (опять-таки по инерции, по накатанному) аберрационно так прочиталось на мемориальной доске?
Некуда деться
Вышколенные старушки стоят в метро возле вразвалку сидящих, уткнувшихся в Айфоны или развязно разговаривающих между собой молодых девушек и юношей и даже взглядом покуситься не смеют на кусочек положенного по праву пенсионного возраста диванчика: приучили бабушек знать свое место в новой сложившейся системе социальных координат.
На диванчик, рассчитанный на двоих, впритык к даме средних лет бесцеремонно воткнулись две подружки, заметно потеснив ее, она им улыбнулась... Потому что от природы воспитанна, толерантна или потому что от нахрапа наглости все равно никуда не деться?
Поездка на Калитниковское кладбище
Шел от «Марксистской». К кому ни обращался — не могли указать маршрут, не знали. Некоторые девушки шарахались, принимая мои вопросы попыткой заигрывания.
Свернул к автомойке, надеясь: водители профессионально подскажут. Нет! Люди славянской внешности пожимали плечами. И тут явный гастарбайтер, к которому не собирался подходить (ему-то откуда ведомо?), на плохом русском доходчиво и доброжелательно объяснил.
И я пошел по Сибирскому проезду, а потом мимо зданьица с вывеской «Библиотека», в витринном окне которого крупно значилось «Ритуальные услуги».
Группа рабочих выкорчевывала бетонные бордюры, обрамлявшие газоны, на вид бордюры смотрелись необшарпанно, да так ли важны бордюры газону? Если вкладывать в это средства, немудрено вылететь в трубу и обнулить городской бюджет. В образовавшиеся пустоты бульдозер сыпал щебенку, ее холм был вывален из грузовика посреди мостовой, то есть на проезжей части. Когда бульдозер подъезжал, чтобы зачерпнуть новую порцию, дорога закупоривалась, скопившиеся автомобили голосили, несколько человек в спецовках (столько же, сколько корчевали), размахивая руками, регулировали движение. Сколько суеты, оказывается, можно создать из ничего! Производительность труда при таком разделении обязанностей явно хромала.
Неподалеку от трудовой бучи некий мужчина, присев на корточки, что-то брал с тротуара двумя пальцами и складывал в ладошку другой руки. Я пригляделся, но ничего в ладошке не увидел. И решил: сумасшедший. Он распрямился, переместился на разворочанный газон, стал выпускать в траву микроскопических букашек.
Возле кладбища — живописный пруд и парк с детскими площадками и взрослыми тренажерами. На траве под деревьями расположилась большая группа мужчин и женщин. Пикник? Возле юдоли вечного упокоения? Что ж, по нынешним временам такая рекогносцировка возможна. Не сразу я различил: полеживатели облачены в зеленую брезентовую униформу. То есть рационализаторски совмещают работу по уборке территории с приятным отдыхом.
В социалистические времена подобные картинки удручали, становилось ясно: люди не заинтересованы в результатах своей низкооплачиваемой деятельности, отбывают повинность, отбояриваются абы как, сейчас объяснения нет: они же приехали за (относительно) длинным рублем. Но, выходит, опять не заинтересованы, опять нанятые наводить чистоту десантники, волонтеры (их многочисленными бригадами, выводками, привозят к месту приложения сил в автобусах) кучкуются на лавочках, уткнувшись в мобильники, переговариваются с далекими абонентами или между собой.
Работнички и фотошоп
По тротуару от урны к урне вразвалочку идет блюститель чистоты и вручную ссыпает мусор из урн в черный полиэтиленовый мешок (предлагаю раздавать их каждому москвичу, чтобы оптимизировать процесс уборки, а лихачам-водителям вручать в обязательном комплекте с автомобилем, байком, самокатом на случай летального инцидента при наезде), по мостовой следом за собирателем едет бульдозер или нечто похожее на него с огромным ковшом, куда собиратель сбрасывает вытрясенные отходы (не деля на пищевые и синтетические). Обалденная рационализация клинингового процесса, безработица при подобной вовлеченности в созидательные инициативы обществу не грозит.
Еще картинка. Едет поливальная или мусороуборочная машина, рядом с ней тарахтит автомобильчик, из которого фиксируют на телефон факт проделанных работ — для отчетности перед руководством? О какой эффективности прилагаемых стараний можно говорить при столь избыточной занятости и чрезмерной сложности заданиями?
А сколь тщательно моют стеклянные будочки трамвайных и автобусных остановок! Загляденье!
Сижу внутри на скамеечке, подходит мужчина (славянской внешности, то есть, согласно теории превосходства европейских рас над азиатскими, цивилизованный), ни слова не говоря ожидающим транспорта людям, плещет на прозрачную стену чистящим-блестящим средством и тут же поливает (заодно и не успевших отскочить граждан) из шланга, после чего опять-таки фотографирует, документирует факт трудового свершения — разумеется, так, чтобы отряхивающиеся, будто мокрые курицы, потенциальные пассажиры в кадр не попали...
Здоровенные лбы большим кагалом приехали (в доставившем их с комфортом автобусе) убирать площадь (точнее — площадочку) возле метро, где бродят асоциальные типы в камуфляже явно с чужого плеча, а на асфальте дремлют вовсе чалдоны. Прибывшие удальцы (раззудись плечо) прошлись по пространству, оценили фронт работ, собрали (брезгливо морщась) порожние бутылки, сунули в урну стоптанные брошенные кем-то кроссовки, ковырнули маленькими грабельками землю бетонных кадок, откуда торчат пожухшие кусты, не поддающиеся идентификации, зафотографировали (запротоколировали) исполненную вахту и отчалили.
Ветер продолжил крутить пыльную поземку с примесью окурков и прочего мусора...
Кто выживет в гонке?
Вот когда сделалось по-настоящему страшно: за стеклянной стеной, в витрине спортзала, наслаивались, беззвучно шевелили губами, будто карпы в магазинном аквариуме, шеренгами бежали на месте (по скользящей ленте движущейся дорожки), крутили педали неподвижных велосипедов, шагали на лыжах металлических раскачивающихся полозьев — потные, в трико и маечках, с отсутствующими лицами и пустыми глазами — девушки и юноши, разговаривали по мобильнику, прихватывали дополнительно гантели, пересаживались с одного тренажера на другой...
Кто-то внушил им: наращивайте мускульную массу, занимайтесь бодистроительством, постройнением, офигуриванием — заботьтесь о здоровье, шевелитесь, сбрасывайте вес, посещайте фитнес-салоны, вот и исполняют (безэмоционально, неукоснительно и буквально) панацею. Так же тупо и механически работают в офисе? И не забредает в голову: можно с гораздо большей радостью и не меньшим нагрузочным эффектом прогуляться по лесу или парку, пробежаться вдоль реки, параллельно любуясь рассветом или закатом.
Подчиненность стереотипу лишает малейшей непохожести и зачаточной попытки творчества. Проведут жизнь в шорах — от старта до финиша...
