С Юрским они были грандиозной парой, начиная с БДТ его золотой поры. Работали там с Евгением Лебедевым, Владиславом Стржельчиком, Павлом Луспекаевым, Татьяной Дорониной, Зинаидой Шарко. Оба — ленинградцы, выпускники Ленинградского института театра, музыки и кино. Наталья Тенякова училась на знаменитом и мощном курсе Бориса Зона. Ее однокурсниками были Ольга Антонова, Леонид Мозговой, Лев Додин, ныне художественный руководитель Малого драматического театра Петербурга — Театра Европы, ставший ее первым мужем.
После института Наталья Тенякова работала сначала в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола, ярко сыграла там Полли Пичем в «Трехгрошовой опере» Брехта, словно созданную для нее. В БДТ она пришла в 1967-м и свою первую роль сыграла в легендарном спектакле «Лиса и виноград». Это была Клея в новой редакции Товстоногова. Эзопа играл Сергей Юрский, а Ксанфа — Олег Басилашвили. В БДТ Юрский и Тенякова и поженились.
Они не расставались до его последних дней. Юрский скончался в 2019-м. Тенякова не раз играла в его спектаклях, вместе они снялись в комедии Владимира Меньшова «Любовь и голуби», сыграв стариков — бабу Шуру и деда Митю, хотя стариками тогда не были. В конце 1970-х они вынуждены были покинуть Ленинград и переехать в Москву. Что значило тогда уйти от Товстоногова, у которого был один из лучших театров страны? Это теперь даже сложно объяснить. Товстоногова боготворили и боялись. БДТ находился под жестким контролем ленинградских властей. Положение Юрского в городе было непростым. Он находился под особым контролем, поскольку всегда был человеком идеи и твердых убеждений. После его увольнения Тенякова покинула БДТ вслед за мужем и, кажется, именно тогда взяла его фамилию. Помню, как ее в Москве пригласили на какое-то пафосное театральное мероприятие, но служба протокола не хотела ее пропускать. В списках она значилась как Тенякова, а по паспорту была Юрская.
Переехав в Москву, супруги работали в Театре им. Моссовета, где Тенякова стала ведущей актрисой, сыграла Софью Андреевну Толстую в спектакле «Если буду жив», Любовь Менделееву-Блок — в «Версии», Гедду Габлер в одноименном спектакле Камы Гинкаса, на который невозможно было попасть, работала в легендарном «Вдовьем пароходе» Генриетты Яновской, где сыграла Паньку. А в 1988-м Олег Ефремов пригласил ее в Художественный театр. Там она сыграла чеховскую Раневскую, Мадлену Бежар в «Кабале святош», Гурмыжскую в «Лесе», множество роскошных ролей.
Кино не подарило ей и толики того, что было на сцене. В ее фильмографии всего десяток ролей, и все вспоминают только бабу Шуру в «Любовь и голуби». Хотя у нее был прекрасный дебют в «Старшей сестре» Георгия Натансона, и она играла с Татьяной Дорониной и Инной Чуриковой. На этот фильм в кинотеатры выстраивались очереди. Так получилось, что с кинематографом Наталья Тенякова простилась в 2019 году, сыграв одну из сестер Обрезковых, бывшую дворянку Марию Кирилловну в «Французе» Андрея Смирнова. За эту роль актриса получила кинопремии «Ника» и «Белый слон». Это был триумф. Никогда за свою 50-летнюю сценическую жизнь у Теняковой ничего подобного не было — столько откликов и наград. Смирнов тогда не мог прийти в себя от счастья и говорил: «Артисты в этом фильме — моя гордость, моя главная радость».
Одной из последних театральных работ Натальи Теняковой стала дочь Сталина Светлана Аллилуева в спектакле МХТ им. Чехова «Говорит Москва». Монолог, который произносила ее героиня, был основан на документах. Режиссер Данил Чащин сказал: «Это история о том, как в детстве ты живешь в самой счастливой стране, но постепенно начинаешь понимать, что не все так радужно. Светлана постепенно прозревает и обнаруживает, что райский мир ее детства был фальшивым».
Еще один спектакль последних лет — «Моими глазами» на сцене Театра Наций, где актеры сидят перед зрителями практически на пустой сцене и каждый произносит монолог. Наталья Тенякова говорила от лица матери писателя Василия Гроссмана, которой он до конца жизни писал письма, хотя ее уже не было на свете. Как же она была великолепна и как звучал ее неповторимый грудной голос. Теняковой достаточно было молча присутствовать на сцене. В ее прямой спине и глазах было столько силы и энергии, что у зрителей пробегали мурашки по коже.
