Все это напомнило незабываемую атмосферу Нижнего Тагила, где почти любой арт-объект городской инфраструктуры – кусок металла, которому нашли неожиданное применение. Центральные улицы города наполнены рельсами, трубами, станками, чугунным литьем, демонстрирующими славную историю и мощь металлургического производства.
Режиссер спектакля Елизавета Бондарь вместе с композитором Петром Айду побывали на нескольких свалках и теперь могут много интересного рассказать о том, что там увидели. Петр брал с собой деревянный молоток, простукивал найденные предметы, отбирал те, что имели свои неповторимые голоса. Эксперимент стоил того. Партитура металлолома – лучшее, что есть в спектакле. Персонажи, похожие на зомби, ударяют молотками по листам железа, и звук такой, словно летят пули и взрываются снаряды. Перкуссия железных прутьев, каких-то кастрюль и жестянок – великолепна.
Елизавета Бондарь училась режиссуре музыкального театра в мастерской Дмитрия Бертмана в ГИТИСе, ставила в «Геликон-опере», Красноярском театре оперы и балета, Новосибирской музкомедии. Так что ее умение слышать музыку даже там, где ее нет, очевидно.
«Макбет» поставлен по пьесе Анны Лифиренко, написанной по мотивам трагедии Шекспира. Согласно замыслу постановщика, архетипический сюжет о том, как шотландский военачальник Макбет и его хладнокровная жена убили короля ради захвата власти и что из этого вышло, пропущен через призму сегодняшнего дня. Авторы спектакля изучили разные переводы Шекспира, пытались придерживаться фабулы и сочинили оригинальную пьесу, уложив хрестоматийную трагедию в два часа и десять минут без антракта.
Нет трех ведьм, но есть бродяга-старуха, лицо которой закрыто маской из папье-маше. Это она искушает и дурманит Макбета, предрекая, что быть ему королем. Сыграла бродягу красавица Софья Евстигнеева – внучка Евгения Евстигнеева и актриса МХТ им. Чехова.
Но не все же скрываться за уродливой маской. Покажется она и в облике почти скандинавской Русалки, сидящей на камне с распущенными белыми волосами. Но это совсем другая героиня - Леди Банко, отстраненно ласкающая маленького сына, который может пасть от рук кровожадного Макбета.
Кульминацией станет любовное соитие бродяги и Макбета. Но он не в себе, и для него секс со старухой равен бездушной механике. А его пассия испытает сладостный миг.
Как любят говорить наши режиссеры, каждому поколению нужен свой «Гамлет» и «Тихий Дон», тем оправдывая очередное прочтение и отвечая на вечный вопрос: зачем вы это поставили, когда уже есть известный фильм (или спектакль)?
Попытка осовременить хрестоматийный текст понятна, и хорошо, если она не на уровне внедрения современного сленга. Авторы новоиспеченного «Макбета» им особо не злоупотребляют, но нет-нет, да прозвучит нечто вроде «Не бзди!». Это призыв к Макбету.
Старые мехи наполнят новыми смыслами на злобу дня. И вот уже упоминание об Англии, куда направился один из сыновей поверженного Дункана, породит монолог об Англии, куда все бегут и где уже полно своих.
У Елизаветы Бондарь Макбет контужен на войне. В его голове царит кромешный ад. То, что мы видим на сцене, – мир его глазами, та самая свалка, где каждая выброшенная вещь имеет свой голос.
Роль Макбета играет актер «Ленкома» Дмитрий Гизбрехт, известный не только по работам в театре, но и в кино, не так давно снявшийся в популярном сериале «Немцы». Он - воплощение мнимой брутальности. Застрял среди эпох. Скорее из прошлого, но никак не из настоящего.
Леди Макбет сыграла Мария Смольникова. И, поскольку у ее супруга нет, как сказано у Шекспира, привычки к решительным поступкам, она его провоцирует. Казалось, что Мария Смольникова способна своим талантом и природной органикой спасти все что угодно, самое нежизнеспособное действо. Но в «Макбете» она не в силах справиться с надуманностью образа своей героини.
Леди Макбет постоянно держит в руках странную металлическую сумку. Как выяснится, это люлька умершего в младенчестве ребенка. То, что у Шекспира дается намеком, получает у авторов спектакля развитие. В процессе репетиций проговаривалось, что супруги Макбет потеряли дитя и мир для них стал адом. В этом и нужно искать истоки кровавых поступков. «Дурман властолюбья» находит благодатную почву.
Такое ощущение, что все мы оказались на планете Плюк из фильма «Кин-дза-дза!», где нет ни флоры, ни фауны, только выжженная земля. Сценографы Елизавета Бондарь и Валида Кождаева придумали очередной последний день на Земле.
Под ногами провода, куски застывшей лавы. В центре дерево из металлических прутьев, подпирающее небо. Что же касается свалки, то в свое время уже был моноспектакль Петера Чижмара из Словакии, действие которого происходило на ее просторах. Весь реквизит состоял из мусора. А несколько мешков бумаги и отходов заменяли декорации. Новое придумать сложно. Каких только Макбетов мы не видели, вплоть до утопающего в переполненной кровью ванне.
Герои едва передвигают ноги. Сил хватает только на удар молотком по листу железа. Все они искорежены непрекращающейся войной. Кто-то задыхается в приступе астмы, кто-то едва справляется с тиком и заиканием. Почти все зачем-то артикулируют слова, говорят со странным кавказским акцентом, намеренно или от беспомощности кривляются. В финале убийственно прозвучит: «Да здравствует Мудландии король!»
