«Ларец» стоит на высоком берегу Каменки. Отсюда открываются виды на стародавнюю Русь с ее монастырями, приземистыми домиками с затейливыми наличниками и бесконечными просторами. Галерея суздальского Мира центра расположена в классическом деревянном срубе и мало что снаружи выдает ее удивительное содержание. В ведь внутри – современное искусство с большой историей, которое и сегодня – живее всех живых. Проект искусствоведа, куратора, художника, издателя, одного из сподвижников Тимура Новикова Андрея Хлобыстина вобрал в себя более 180 артефактов, которые красноречиво рассказывают о том, что такое «ноль-культура». Формально ее рождение можно отсчитывать с 1982 года, когда Тимур Новиков и Иван Сотников, которым стало скучно и тесно в рядах художников-нонконформистов, объявили дырку в стенде произведением искусства. Они нарекли ее «Ноль-объектом», что вызвало в художественном мире большой скандал. Впрочем, «ноль-объект» возник не на ровном месте – он апеллировал и к «Черному квадрату» Малевича, к идеям нигилизма ХIX века.
- Трудно сейчас представить, но в 1980-х после восьми вечера просто некуда было пойти, не было никаких молодежных кафе и клубов. Все сидели по мастерским и коммуналкам, - рассказывает Андрей Хлобыстин. – А у людей чесались руки – хотелось заниматься творчеством. Но, если ты не был членом Союза художников, то купить холст и краски просто не мог. Новиков создал новую культуру из нуля, буквально из ничто. Группа «Новые художники» начиналась с восьми человек, а потом стала мейнстримом. То, что выставляется здесь, - это следы «ноль-культуры», документы, архивы, работы, но сам по себе результат – это не конкретная картина, видео или музыка, а сама культура: искусство как образ жизни. Мы и сегодня живем в «нуле» – в горизонте, который очертили эти ребята.
Выставка сложена по принципу куча-мала. Рисунки и картины висит в несколько рядов, плотно примыкая друг к другу. Именно так, скучно, они выставлялись и в 1980-х, и в 1990-х, и потом. Здесь можно найти и известные фотографии Тимура Новикова – в сюртуке и котелке с тростью. Новиков был дэнди и лицедеем, сегодня он мог одеться как заправский франт, а завтра – как старец-пророк. И разнообразные образы Владислава Мамышева-Монро: есть даже редкое видео, где он стоит на горохе в позе собаки. В витринах – фото, документы, выпуски журнала «Художественная воля», который появился вместе с одноименной акцией, во время которой художники сожгли свои работы в Кронштадте. Поверх журналов рассыпаны болванки слайдов – это символы «ноль-культуры», которыми обменивались художники, как бы подтверждая свое участие в братстве.
- У новой культуры был свой кинематограф и музыка, Курехин и группа «Кино», новые композиторы и новый театр, новый университет и новая мода, художественные сквоты и клубно-танцевальная культура, наконец, рейв. «Ноль-культура» в какой-то момент превратилась в мейнстрим, которого сейчас нет. Это была революция, мерцающие следы которой теперь повсюду: ты можешь одеваться как хочешь, ходить куда угодно в любое время. Ты можешь надеть кокошник, пойти на футбол и есть там хот-дог, и никто тебе слово не скажет. Невозможное стало возможным. Ларионовское всечество стало общим местом.
Странное дело, сложенные по принципу куча-мала парадоксальные артефакты вместе – а тут соседствуют и тонко выписанные картины, и угловатые, почти детские рисунки, и портрет розовой панды, подвешенный на пружине, и плакаты в шуточно-соцреалистическом стиле – в каждом зале получились почти как иконостасы. Где есть центральный образ и история вокруг. Они такие же мифологические как библейские сюжеты. Центральным экспонатом первого зала, например, стал слепок с лица Тимура Новикова, сделанный при жизни. Он стоит на деревянном постаменте в окружении рисунков «Новых художников». Бюст сохранил даже запах лидера «Новых». В другом зале ключевым стал портрет Маяковского с зелеными волосами (работа Георгия Гурьянова), который еще в начале ХХ века писал: «Я над всем, что сделано, ставлю «nihil» (ноль). В третьем – центральной стала работа Андрея Бартенева в виде деревянной скульптуры Виктора Цоя, украшенной «декором» из гвоздей. Рядом с Цоем – рисунок самой юной последовательницы «Новых», которой два года, и самой возрастной, которой 86 лет.
Открытие выставки коллекции чудес и диковин проходило под звуки рейва и бесшабашные танцы в стиле «Новых». Между посетителей гулял мужчина в пальто (небезызвестный Александр Петрелли), который то и дело распахивал свое одеяние, чтобы показать новые рисунки «Новых». Так искусство как стиль жизни, в котором нет границ и рамок, проросло в сердце «Золотого кольца» в сказочном «Ларце». А оно, как подметил Андрей Хлобыстин, - тот же самый ноль с дыркой посредине. То есть рифмуется с легендарным «ноль-объектом», с которого началась культура на уникальность, чудаковатость, смешение стилей. «Главное в этой культуре, - добавляет Андрей, - то, что она основана на любви и дружбе».
