Несмотря на заверения студии, что с партитурами все в порядке, а выбросили лишь копии, известный композитор считает, что бесценный музыкальный архив находится под угрозой. Но сначала выслушаем позицию студии. «Мы начали проверку, передали все папки с нотами экспертам и выяснили, что это за документы. Спешим успокоить всех неравнодушных: обнаруженные партитуры — не ценнейшие рукописи композиторов, а копии, которые получали музыканты оркестров при записи музыки к кинофильмам. В помещении, где это происходило в 70–80-х годах, обнаружено несколько коробок с нотными папками. На них стоит пометка «хранить 10 лет». Но ноты чудом долежали до сегодняшнего дня».
На «Ленфильме» заверили, что с подлинниками партитур все в порядке — они переданы в ЦГАЛИ. А с теми, кто занят ремонтными работами в Большом тон-ателье, из-за чего и пришлось освобождать помещение, проведен инструктаж на случай подобных находок. Но даже если папки на поверку оказались безделицей — «звоночек», конечно, тревожный, поскольку ценность папок и коробок установили, когда уже все произошло. Как в анекдоте: вскрытие показало, что смерть наступила в результате вскрытия.
Так что тревогу Владимира Дашкевича (и оставшуюся за скобками этой публикации тревогу других деятелей музыкального искусства страны) понять можно. «Я пытаюсь понять, как обстоят дела на самом деле. В публикации в СМИ говорилось об оригиналах партитур», — говорит Владимир Дашкевич. Спрашиваем его:
— «Ленфильм» настаивает, что речь о копиях, причем с ограниченным сроком хранения.
— Никаких дубликатов партитур никто никогда не делал. На студии существовали оригиналы. Их каждый композитор перед тем, как получил гонорар, сдавал в бухгалтерию, «Ленфильм» обязан был хранить их в нотном архиве. Это важный финансовый документ. А музыканты получали опять-таки не копии партитур, а оркестровые голоса. В технологическом процессе копии вообще не были предусмотрены.
— Можно ли сделать по обнародованным фотографиям выводы — что же все-таки вынесли строители, занимающиеся ремонтом?
— То, что я вижу на снимках, — это разброс разных нот, какие только могут быть. Они все в ужасающем состоянии. Жительница, забившая тревогу, забрала себе одну из коробок — там на нотах написано: «Приключения Шерлока Холмса. Композитор Дашкевич». А коробок было двадцать или тридцать!
Что происходит с нотным архивом на «Ленфильме»? Что значит «10 лет хранения»? Никогда такой цифры не было! Ноты хранятся вечно, как рукописи и книги в библиотеке. Разве можно написать на книге, например, Льва Толстого: «Уничтожить через десять лет»?
В нотном архиве «Ленфильма» хранится лучшая музыка отечественных композиторов. Моих там около тридцати партитур — кроме «Холмса» еще «Собака Баскервилей», у которой свое название на партитуре, «Зимняя вишня», «Собачье сердце» и много шипов (режиссерских фономатериалов) Игоря Масленникова и Владимира Бортко.
— Наш источник на «Ленфильме» сообщил, что оригиналы давным-давно сданы в ЦГАЛИ.
— В Центральный архив литературы и искусства без согласия композитора никакие ноты не возьмут. Также требуется объяснение, что они принимают на хранение. Я никогда не давал на это согласия. Впервые об этом слышу и почти убежден, что это не так. Они путаются в том, что говорят. До этого они написали, что собираются хранить все у себя. Это лукавство. Огромный архив с лучшими образцами советской и русской музыки надо спасать!
