Дмитрий Шорин и Андрей Двин дружат больше 35 лет, но работают по-разному. Шорин пишет реалистичные работы в стиле романтического «глянца», в котором, впрочем, угадывает тонкий стеб и концептуальный взгляд. Двин создает абстракцию, на его полотнах краски текут и закручиваются в вихри, превращаясь в чистое настроение. Год назад друзья придумали сделать совместный проект о вечном, да так, чтобы для обоих это стало испытанием, выходом за пределы собственных шаблонов и методов. Тему выбрали необъятную – небо.
– Небо всплыло само собой, – рассказывает Андрей. – Нас всех оно объединяет. Это очень простое и очень сложное, огромное понятие, всеобъемлющее и в то же время индивидуальное. Все мы с детства искали в облаках узнаваемые образы, архетипы, которые выплывают из подсознания.
Была идея делать такие образы с «воздушными замками», дать зрителю «ключики», но мы решили, что это слишком просто. Хотелось мистификации, вольности. Поэтому на картинах есть ветряки, мыльные пузыри, затмение, напоминающее черную дыра. Небо – такая субстанция, которая позволяет на очевидные вещи взглянуть под другим углом.
– Небо не рисовал только ленивый, – продолжает Дмитрий. – Но мы придумали писать симметричные облака, которые не одинаковы, как все в этом мире, в природе ведь не бывает идеальной симметрии. Такого до нас никто не делал. Наши работы - с цельной композицией и в едином колоре, хотя разные по фактуре и письму. Все мы зависимы от неба, это созависимость рождает безумные иллюзии и фантазии. Безусловно, здесь очень много литературы, мы не пытались ее избежать, даже усугубили.
Выставка, и правда, литературна и погранична – на гране абстрактного и реального, осмысленного и непостижимого. В затемненном зале работы, написанные напополам двумя художниками, смотрятся как окна в иной мир, так похожий на наш. Благодаря удачному освещению кажется, что полотна и есть источник света. Перед нами небо – от рассвета до заката. Первый диптих, изображающий ранее утро, походит на алтарь. Наверну небольшая парная работа с массивными облаками, нависающими над морем, внизу – масштабная, с белыми «воздушными замками», парящими над горами. В них есть пафос, свойственный религиозной живописи эпохи Возрождения, есть пышная декоративность. Может, это ширма, за которой сам Бог?
Напротив нее чистое небо с редкими «перышками», разрезанное башней Лахта-центра, в котором уже читается легкая ирония и гротеск. Следом – дневное небо, в центре каждой из половинок диптиха – облако, в котором как раз так и хочется поискать архетипы воображаемых и реальных существ.
Еще одно двойное облако движется прямо на тебя и, кажется, вот-вот собьет с ног или пройдет сквозь. Другое небо – грозовое, плачущее, при этом немного хулиганское. Еще одно – нависает над ветряными мельницами, и получается, что неумолимое движение здесь создается из каприза переменчивого ветра.
Следующее небо – на грани фантастики: в половинках отражается розовеющая в закатных лучах, мягкая бездна, где есть «прорывы» от солнечного затмения. Черные круги напоминают дыры – в никуда. Ночное небо виднеется на финальном диптихе – в разрыве облаков. Если смотреть каждую половинку отдельно, то проем напоминает глаз, вместе они походят на силуэта ангела.
Каждая половина диптиха – это зеркало, отражающее своего «двойника». Но как бы ни были связаны авторы, каждый пишет по-своему: Двин более порывисто и экспрессивно, Шорин – мягче и красочней. Два человека – два характера – два взгляда. В жизни тоже люди бывают объединены – симметричными чувствами, взглядами, верой, порывом, но они не идентичны. Так же и тут страницы небесной книги не симметричны.
– Проект был задуман в феврале и с тех пор претерпевал некоторые изменения, но суть осталась та же: показать небо – от рассвета до заката – глазами двух авторов, которые работали вместе над одной композиций, каждый по-своему, – говорит куратор выставки Надя Октябрь. – Сначала мы хотели повесить работы так, чтобы они перетекали одна в другую, чтобы небо шло опоясывающей линией, облачные пространства переходили друг в друга. Но в итоге выставляем их как некие окна.
Несколько маньеристская лиричность неба оправдана, ведь эта грандиозность заставляет задуматься: а что за этой красотой, может, леденящая пустота? Облака ведь по сути – воздух.
Не случайно центральной работой стал диптих с мыльными пузырями, которые плывут на фоне живописных облаков. Мы может сколько угодно строить в своей фантазии воздушные замки и идеи. Эти мысли могут казаться очень значимы. А потом в один миг они лопнут и исчезнут, словно их и не было.
Так бывает и в жизни – кажущаяся стабильность рушится в мгновение, богатство сменяется бедностью (и наоборот), известность – забвением. И все-таки мечты – тот самый воздух, в котором нет опоры и который необходим, чтобы дышать и жить.
Леонардо да Винчи в «Книге о живописи» писал: «Пусть тебе не покажется обременительным остановиться иной раз, чтобы посмотреть на пятна на стене, или на пепел огня, или на облака, или на грязь или на другие такие же места, в которых, если ты хорошенько рассмотришь их, найдешь удивительнейшие изображения, которые станут причиной твоей славы, так как неясными предметами ум побуждается к новым изобретениям».
Созерцание облаков – не прихоть, а необходимость, которая позволяет переключаться с сиюминутного на вечное, чтобы объективно оценивать реальность.
