Нет, у нас была одна замечательная песня из 30-х годов: «Когда простым и нежным взором ласкаешь ты меня, мой друг, необычайным цветным узором Земля и небо вспыхивают вдруг…» Ее пел в свое время великолепный Вадим Козин, а в наше время она звучит в фильме Карена Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх». Но скажите, а друг — это кто, он или она?
Известно, что даже Лев Николаевич Толстой, мужчина из мужчин, воевавший за Крым и за Кавказ, отец тринадцати детей, на минуточку, в своих дневниках писал, что влюблялся в мужчин, называя при этом братьев Пушкиных. Мусиных-Пушкиных, конечно, а любовь, само собой, была платонической. Даже Софья Андреевна ревновала своего мужа к Черткову, если вы понимаете, о чем я.
И вот теперь, после такой вводной, я хочу сделать каминг-аут. На днях, в очередной раз посмотрев советский сериал «И это все о нем», я все про себя понял. Раньше просто не мог это сформулировать, а теперь — да, получилось. Я влюблен в Игоря Костолевского. Нет, не в того, который сейчас, а в молодого свежего красавца. Просто не могу отвести от него глаз, вот до какой степени. В том фильме режиссер в главных ролях действительно снял красивых людей, артистов, мужчин — Маркова, Виторгана и его, Костолевского. Но если первым двум я безусловно отдаю должное, люблю по-человечески, то на Игоря смотрю затаив дыхание. И ничего с собой не могу поделать.
Вот точно так же в «Гараже» им восхищаюсь: «Боже, какой красавчик!» И в козаковской «Безымянной звезде», где он с Вертинской, и эти его очечки… И в «Законном браке», где он с Белохвостиковой, артист, отказавшийся от брони. В конце его призывают на фронт, и… всё, одни большие глаза Белохвостиковой, а в них — только слезы.
А в «Звезде пленительного счастья» — о-о, как он там хорош! И даже в «А зори здесь тихие…», где роль-то всего на одну минуточку: воспоминания Сони Гурвич о своем парне, друге, студенте перед самой войной. Вот они там катаются на коньках, и он такой нескладный, долговязый, и опять в очках. Да, и это все о нем.
Тем, кого я обидел этим своим потоком сознания, приношу искренние извинения. Наверное, кто-то будет еще и смеяться, хотя, поверьте, я был абсолютно серьезен. А некоторые скажут: да у него крыша поехала… Как царь Соломон, отвечу всем вам: и ты прав, и ты прав. Но сердцу не прикажешь. Игорь Матвеевич, я люблю вас!
