Треснем!
А вот на свадьбе был случай. Смотрю, идет Саша. Он припозднился. Я в окно его увидел. Дай, думаю, напугаю. Взял муляж автомата, вышел на лестницу и жду. А гулянка была на втором этаже. Он просто через балкон перемахнул. А я жду. Десять минут, пятнадцать. Когда же, думаю? И тут дверь открывается, входит старушка. А я на нее — дулом.
Счастливчик
Раньше я не понимал, что за праздник — день рождения. Чему радоваться? Разве праздник — если швырнули в сволочной мир без твоего согласия? А с годами стал понимать: праздник — в другом. В том, что еще годок прирастил к уже освоенному сроку — не пропал, не сгинул, выстоял и выдюжил, в свой актив записал. Эту победу и празднуешь.
Мог окочуриться и тут с вами не сидеть, мог оказаться на том свете. У меня была клиническая смерть. Произвели шунтирование. Но остановилось сердце. Пытались откачать и не спасли. А когда отключали аппаратуру, случайно оторвался провод, высоковольтным разрядом меня шарахнуло в пятку. Я дернулся. И врачи сделали новую попытку. Удалось. Оживили.
Другой
Цыганка сказала: «Поедешь на юг, увидишь себя». Я не понял, о чем она. А как раз собирался в отпуск. Прилетел, напился, пошел купаться в шторм. Меня бросило на скалы. Потерял сознание. И увидел с высоты свое беспомощное тело, его швыряли волны. Меня вынесло на берег. Я с тех пор другой. Стал другим. Завязал с пьянкой.
Вымрем
Какой толк в бетонных и кирпичных домах даже не в случае атомной бомбардировки, а просто при отключении тепла? От чего уберегут каменные стены, даже если не будут разрушены и пронизаны радиацией? От дождя? Случись зимой долгое отключение тепла и электричества, вымрем в этих нагроможденных цивилизацией пещерах-катакомбах.
Правительственная трасса
Я жил на Кутузовском проспекте. Под нашими окнами пролегала правительственная трасса. Маму огорчало, что я поздно сплю. Она меня расталкивала и говорила: «Уже Брежнев на работу проехал, а ты все валяешься!»
Будущая стерва
Ничего не могу с собой поделать: не люблю неудачников. И не могу это скрыть. В школе за мной увивались двое мальчишек. Носили портфель, провожали до дома. И тут в нашем классе появился мальчик, который тоже в меня влюбился. Он превосходил моих ухажеров, приехал из-за границы, был хорошо одет. Те двое поколотили его прямо на моих глазах. Он остался сидеть на земле — в крови и в слезах, а я ушла с прежними кавалерами и ни разу не оглянулась. Он перестал меня интересовать.
Как превратить мужа в папуаса
Пересекаем границу. Пришли таможенники. Видят: у меня в ушах серьги, а на столе другая пара сережек. А в декларацию внесена одна пара. Прицепились: «Конфискуем!» Я киваю на Сашу: «Это его серьги». Таможенники обалдело на него смотрят и спрашивают: «Это ваши?» Он: «Мои. Я их на ночь снял». Так и проехал под кличкой Папуас с серьгами в ушах и ноздрях.
Вместо кондиционера
Едем в автобусе к водному комплексу «Крейзи Вотер», американцы построили в пустыне. Жарища пятьдесят градусов, кондишен не работает. Водитель вместо кондишена включил музыку. Все навеселе, рады его инициативе. Он подбадривает, зовет танцевать. Бросает руль и сам танцует, лапает наших баб… Тут мы начали трезветь. Он же «баранку» бросил! Говорим: «Ты что, так твою-растак!» Он вернулся на место. Молчит. Боится, что начальству настучим, его с работы турнут. Подъезжаем к этому водному комплексу — опять танцует. Мчит в темноте с выключенными фарами и габаритками и приплясывает, чудом не столкнулись ни с кем — только съехали в кювет. Легко отделались.
Полиглот
Обязательно надо изучать иностранные. Во Франции прихожу в магазин. Продавец-пижон в «бабочке». Говорю: «Сыр!» А он воспринял как обращение. Отвечает: «Сэр…» Я приставил пальцы ко лбу и говорю: «Му…» Он решил, я над ним смеюсь, тоже приставил пальцы к голове и тоже замычал. Я решил зайти с другого фланга и попросил овечий сыр. Заблеял. А он вызвал полицию. Чуть не упрятал меня за хулиганство.
Древо зачатия
Не понимаю Создателя в его эксперименте с Адамом и Евой. За что ущучил неискушенных бедняг? Чего добивался от вылепленных из праха подопытных созданий? Чтоб они, пребывая в раю и пресыщенности, не предались плотской любви? Ну, съели плод с древа познания… Звучит высокопарно. На самом деле речь — о закономерном, напрашивающемся контакте. Или должны были восхищаться друг другом на расстоянии и платонически? Не сближаться телесно? Вообразим: вот они слоняются по раю, всем обеспеченные, сытые, праздные… Чем заняться, если не обследованием тела партнера? Воздержания мог требовать, хоть это и нелогично. Но ведь тогда у них не появилось бы потомство. Не хотел же Он, чтобы на веки вечные остались в целом мире вдвоем? Если Господь не хотел продолжения человеческого рода, Он бы создал тех двоих бесполыми. Если добивался от них беспорочного зачатия, должен был подсказать несмышленышам: как оно осуществляется. А Он молчал. Преступно молчал о несексуальном соитии… Когда несмышленыши предоставлены сами себе и не под присмотром родителей, могут понатворить… Лезут пальцами в электророзетки, запихивают в рот гадости, предаются нездоровым фантазиям.
Продавленный диван
Она не знает, как я ее выбрал. А у меня был метод. Старый диван. Продавленный с одной стороны. Женщин, которых приводил, спихивал на эту продавленную половину. Те, которые возмущались и пытались передвинуть меня на неудобное место, отсеивал. Которые начали бухтеть — тоже не годились. А она молчала и терпеливо ворочалась на ухабах. И я стал к ней присматриваться.
С вежливой улыбкой
Жизнь — хитрость и борьба: кто кого переиграет. В моем подъезде стали собираться алкаши. Пьют с утра до вечера. Выйди я, начни базланить — нажил бы кучу врагов. От которых чего угодно можно огрести. Подожгут дверь. Нагадят на коврик. Я завел собаку. Огромного дога. Стал водить на прогулку мимо них. С вежливой улыбкой. Исчезли, будто ветром сдуло. Жизнь — борьба не слов, а поступков. Из которых противная сторона делает нужные тебе выводы.
На грани
Жизнь — захватывающая игра. Адреналин, острое развлечение. Выиграешь или проиграешь? Но если предлагают участие в биржевых махинациях, говорю: валяйте без меня, понижение и повышение котировок — блеф вне моих критериев. Признаю лишь понты на высшем уровне. А казино, карты, тотализатор — низший. В молодые годы околачивался на бегах. Составил классификацию — не лошадок, а зависимых от трясучки делания ставок двуногих. Ипподромные трибуны заполняет копеечная шваль — гадальщики вслепую. Те, кто уровнем выше, проникают в конюшни, добывают мелочевую информацию, поэтому в курсе: фаворит не придет первым, наездник запил, накормили иноходца не овсом, а сыпанули в стойло дрянь. Понимающие больше и видящие дальше расположились в ресторане над трибунами, пьют коньяк, им приносят программки с заранее размеченными итогами заездов. Но мнимы и эти хозяева ситуации... Подлинные вершители судеб и повелители финансов дергают не за смехотворные конские уздечки, командуют не шушерой и не явно, а исподволь, тайно и невидимо, с ними я спаян рисковыми сделками на грани жизни и смерти...
Корь
А потом у моего мальчика случилась корь. Тяжелейшая. Поскольку был уже взрослый. На консилиуме профессора говорят: нужна госпитализация. А скромненькая участковая врачиха мне шепчет: «Отдадите в больницу, там начнется воспаление легких». И все же я согласилась со светилами, решила отдать. И тут мой мальчик говорит: «Я в тебя верил, как в Бога, а ты от меня избавляешься». И я поняла: не отдам. Выхаживала. Муж был в отпуске, ему не сообщала. Отпуск раз в году, а он сильно уставал. Только когда вернулся, я его встретила на вокзале и рассказала: чуть сына не потеряли. Входим домой, а сынок только-только стал подниматься. Но его уже можно было оставлять одного. Муж хотел затворить за собой дверь. И тут сын выглянул из комнаты — худющий, землистый. И муж так и не закрыл дверь, его разбил радикулит. Такое испытал потрясение. Такой страх от мысли, какая беда могла произойти в нашей семье.
